ihre Freundin, seine Freundin
Четвертая в жизни сессия все же заканчивается - с трясущимися руками, опухшими глазами, со всеми теми снами и категорически неиспорченной зачеткой. За последнюю я боролась долго, рогами, и ближе к концу - уже не для потанинки, а из принципа. Что-то кому-то доказать хотела, наверное, да только сама не поняла, что и кому. Теперь привет, пятнадцать килограммов учебников на следующий год, - ровными рядами на полке выстроились, поглядывают и саркастически посмеиваются, надо думать. Привет, три недели санитарской практики на другом конце Москвы, где в первый же день мы вдвоем перемыли десять двухместных палат, каждая со своим санузлом.(Если вы бывали в больнице летом, то представляете, как невыносимо жарко и душно там может быть; так вот, ползать в таких условиях на карачках под кроватями - дело еще пронзительней).
Это лето ускользает от меня, нагружает, не отпускает, не дает выдохнуть; я чувствую его только в отдельные дни, только минутами; оно будет очень коротким, да ведь уже наполовину прошло. А сны сниться так и не перестали.
Что происходит-то, вообще говоря.
***
Все напряжение, все неурядицы и претензии, все заигрывания и подмышечная вонь наконец-то прорвали мою плотину долженствования, которая столь рьяно воздвигалась этой весной, и я возненавидела ирландские танцы с той же силой, с какой влюбилась в них год назад. Дочитала Керуака, которого мучила больше двух месяцев; не помню, когда в последний раз застревала настолько беспомощно: удовольствие от чтения оказалось сродни настоящей пытке, но мне нужна была идея - и я ее получила. До боли обидно за время, ведь еще с осени меня дожидаются вожделеннейшие 958 страниц, и видно, теперь пора приступать. А до летнего ежедневного фотофлэшмоба руки так и не дошли, потому что тот самый Инстаграм с его фототвиттерством напрочь удовлетворил всю потребность. Список фильмов тем временем полнится - растет смешно и странно, становится похожим на подобие дневника, узелки на память и все такое.
Постоянно в Москве, и с апреля мои коммуникативные способности разошлись настолько, что сейчас не осталось почти никого, с кем бы мы "давно не виделись", а если и кто и остался, то там совсем другие истории. Я могу поддерживать не только разговор, но и отношения - строить, вести, пользоваться взаимовыгодно, не забывать, не упускать, быть искренней, но без отчаянности. В этом видится какой-то маячок взросления, поэтому стоит зафиксировать, пожалуй. И не забыть бы через несколько месяцев, ведь зима близко, а я слишком хорошо знаю, чем она всякий раз оборачивается.
А еще я девочка, и почему бы не поныть мне про девочковое, раз так принято. Например, благодаря всем моим нервам и матушкиному усердию я вешу сейчас столько, сколько мне не стоит весить даже зимой. Подумала было, что теперь хоть мучений будет меньше, есть же закономерность, - но нет, и снова просыпаюсь с колом, вбитым точно в живот. И как я всегда успокаиваю всех, так успокаиваю и этих тонких и стройных дев, которые вдруг садятся на диеты, скачут на тренажерах до потери пульса, которые почти ничего не едят или которые просто ноют, в конце-концов, - и как же больно сжимается все внутри. Неестественные физические нагрузки с детства вызывают отвращение самой своей сутью, и не хватает никаких убеждений и силы воли, а перестать есть я с прошлого года боюсь как огня. Поэтому никаких радикальных мер, только умеренность, все придет в норму, но как бы и дальше продолжать сглатывать это с улыбкой, и не злиться, и объяснять спокойно. Эге.
Это лето ускользает от меня, нагружает, не отпускает, не дает выдохнуть; я чувствую его только в отдельные дни, только минутами; оно будет очень коротким, да ведь уже наполовину прошло. А сны сниться так и не перестали.
Что происходит-то, вообще говоря.
***
Все напряжение, все неурядицы и претензии, все заигрывания и подмышечная вонь наконец-то прорвали мою плотину долженствования, которая столь рьяно воздвигалась этой весной, и я возненавидела ирландские танцы с той же силой, с какой влюбилась в них год назад. Дочитала Керуака, которого мучила больше двух месяцев; не помню, когда в последний раз застревала настолько беспомощно: удовольствие от чтения оказалось сродни настоящей пытке, но мне нужна была идея - и я ее получила. До боли обидно за время, ведь еще с осени меня дожидаются вожделеннейшие 958 страниц, и видно, теперь пора приступать. А до летнего ежедневного фотофлэшмоба руки так и не дошли, потому что тот самый Инстаграм с его фототвиттерством напрочь удовлетворил всю потребность. Список фильмов тем временем полнится - растет смешно и странно, становится похожим на подобие дневника, узелки на память и все такое.
Постоянно в Москве, и с апреля мои коммуникативные способности разошлись настолько, что сейчас не осталось почти никого, с кем бы мы "давно не виделись", а если и кто и остался, то там совсем другие истории. Я могу поддерживать не только разговор, но и отношения - строить, вести, пользоваться взаимовыгодно, не забывать, не упускать, быть искренней, но без отчаянности. В этом видится какой-то маячок взросления, поэтому стоит зафиксировать, пожалуй. И не забыть бы через несколько месяцев, ведь зима близко, а я слишком хорошо знаю, чем она всякий раз оборачивается.
А еще я девочка, и почему бы не поныть мне про девочковое, раз так принято. Например, благодаря всем моим нервам и матушкиному усердию я вешу сейчас столько, сколько мне не стоит весить даже зимой. Подумала было, что теперь хоть мучений будет меньше, есть же закономерность, - но нет, и снова просыпаюсь с колом, вбитым точно в живот. И как я всегда успокаиваю всех, так успокаиваю и этих тонких и стройных дев, которые вдруг садятся на диеты, скачут на тренажерах до потери пульса, которые почти ничего не едят или которые просто ноют, в конце-концов, - и как же больно сжимается все внутри. Неестественные физические нагрузки с детства вызывают отвращение самой своей сутью, и не хватает никаких убеждений и силы воли, а перестать есть я с прошлого года боюсь как огня. Поэтому никаких радикальных мер, только умеренность, все придет в норму, но как бы и дальше продолжать сглатывать это с улыбкой, и не злиться, и объяснять спокойно. Эге.
И надо бы как-нибудь погулять что ли...