ihre Freundin, seine Freundin
Закат настолько безумен, что кажется, будто за горизонтом - лето; карабкается изо всех сил, висит, как на заборе - не упасть бы, не дать бы о себе забыть. А я-то помню, еще бы, и улыбаюсь, а снег так скрипит, как будто веревки тугие натягиваются, и страшно слегка.
Уже даже руки отказываются прикасаться к тетрадям-учебникам, настолько им осточертели эти плоские и угловатые ощущения. На лекции мне тепло, меня ничего не волнует, я не успеваю срисовывать все эти невероятные пурпурины, занимающие каждый по половине страницы, и вдруг думаю, что ну ее, эту контрольную, поеду-ка я домой, чтобы пропрыгать часа четыре вокруг духовки, накормить уставшую маму, и теперь только рухнуть, счастливой, но с больной головой, за стол, где стопками и белыми клетками покоится неумолимое зло.
Скоро-скоро-скоро, да-да-да.
Вот придешь на биоорган - а там украшения и пестрая мишура с потолка свешиваются. Можно ли после этого продолжать загоняться? То-то и оно.)
А тысячи маленьких новогодних духов тихонько протаптывают в каждом сердце особые праздничные дорожки (широкие или узкие) да гирлянды в глазах зажигают: добрые огоньки такие, теплые.
Уже даже руки отказываются прикасаться к тетрадям-учебникам, настолько им осточертели эти плоские и угловатые ощущения. На лекции мне тепло, меня ничего не волнует, я не успеваю срисовывать все эти невероятные пурпурины, занимающие каждый по половине страницы, и вдруг думаю, что ну ее, эту контрольную, поеду-ка я домой, чтобы пропрыгать часа четыре вокруг духовки, накормить уставшую маму, и теперь только рухнуть, счастливой, но с больной головой, за стол, где стопками и белыми клетками покоится неумолимое зло.
Скоро-скоро-скоро, да-да-да.
Вот придешь на биоорган - а там украшения и пестрая мишура с потолка свешиваются. Можно ли после этого продолжать загоняться? То-то и оно.)
А тысячи маленьких новогодних духов тихонько протаптывают в каждом сердце особые праздничные дорожки (широкие или узкие) да гирлянды в глазах зажигают: добрые огоньки такие, теплые.