Это все ваша самоидентификация.
Они говорят мне: ты феечка, ты милая, смешная, заботливая, красивая, умная, прекрасная, с непосредственностью и глазами широко раскрытыми. А я и не знаю даже, какими словами сейчас говорить, потому что какие же могут быть феечки с такой чернотой в душе. С глазами, которые все чаще хочется закрыть и идти вслепую, благо дорога известна, с капканом на хвосте, с бесконечными поисками ответов, которые только к новым вопросам приводят, и только дальше в угол, глубже, страшнее - гораздо страшнее, чем невозможность отнести себя к чему-то в этой дурной соционике. В жизни, в этом единственном и ни на секунду невозвратимом, черт побери, куда себя отнести? Так, чтоб лежало, никому не мешало да знало, что место - правильное.

Я продолжаю испытывать эту неиссякаемую жажду людей, жажду характеров, всевозможных способов позиционирования, я смотрю на них теми самыми широко раскрытыми глазами, хватаюсь, коплю и сама не знаю, для чего мне все это. Впечатляюсь мгновенно, выедаю, выгрызаю - и разочаровываюсь так же стремительно, не испытывая при этом почти что ничего.

И, кажется, никогда до этого я не была настолько открыта всему, что есть вокруг. Здесь и люди, и музыка, и места, а еще занятия, темы для разговоров и, страшно сказать, взгляды на жизнь. Вот только у них так много побочных эффектов: от чужой черноты умножается своя, растет в прогрессии, только и знай, как того самого внутреннего кота сберечь; а от умных голов кажешься себе маленькой, глупой, еще-не-взрослой. Но глаза открыты широко, уши слушают жадно.

***

Я теряюсь немного, мне кажется, что нет никаких феечек, что не будет больше восторженных постов. Может быть, будет больше тараканов, у них весна, знаете ли. Больше простых слов и понятных смыслов, иначе я задохнусь. И еще я буду сваливать сюда бессмысленности; вот, например, у нас институт коньки для физкультуры зимней закупил. Мне нравятся коньки, потому что они не лыжи и даже не волейбол.